Заметки о прочитанном: «Еретик» Мигеля Делибеса

 

9788415028260Татьяна Малкова уже рассказывала нам о сериале Aguila Roja и о книге «Гражданские войны в Гранаде». Сегодня она рассказывает о классике испанской литературы Мигеле Делибесе и его романе «Еретик».
Miguel_Delibes_(1998)_-_1.tif

Мигель Делибес (1920-2010) – классик испанской литературы второй половины ХХ века, член Королевской академии испанского языка с 1973 года. Его имя носит библиотека Института Сервантеса в Москве. В своих произведениях он воспевал Кастилию, родной Вальядолид. Последний роман Делибеса, «Еретик» («El Hereje»), впоследствии номинированный на Нобелевскую премию, был опубликован, когда писателю было 78 лет, в 1998 году. После него Делибес на протяжении 12 лет практически ничего не писал из-за тяжелой болезни.

 

Роман в целом я бы охарактеризовала, как «добротный», написанный богатым живым языком в лучших классических традициях, но тем не менее в нем отчетливо чувствуется перо современного нам автора. Сами собой напрашиваются параллели с новейшей историей, в этом смысле роман невероятно актуален. Он посвящен эпохе правления Карла V, горячей поре инквизиционных процессов, охоты на еретиков, костров, жестоких казней. В Нидерландах и Германии в то время росли ряды почитателей Эразма Роттердамского и Лютера, отголоски новых идей о свободе воли человека и о роли церкви в жизни общества проникали и в Испанию, где росло число «еретиков» — последователей так называемого «христианского гуманизма». К их числу принадлежит и главный герой романа, Сиприано Сальседо – ищущий, активный, самостоятельный, неравнодушный человек, успешный предприниматель. Этические и религиозные взгляды Сиприано и его единомышленников намного опережают свое время.

 

Из замечательного предисловия переводчика к роману: «…закрытая для советского человека, а потому загадочно-притягательная Испания превратилась в место отдыха (а то и жительства) огромного числа русских. Выходит, мы теперь все об этой стране знаем, вдоль и поперек проехали! На самом деле, большая часть Испании, причем именно та, где зарождалась испанская нация, утверждало себя испанское государство, …лежит в стороне от туристических троп.

Не часто заглядывают русские люди и в Вальядолид, город, бывший в первой половине XVI века и несколько лет в начале XVII столицей Испании. Да и что там, в этом Вальядолиде, промышленном и деловом центре севера Кастилии, где нет всемирно известных шедевров архитектуры и особых природных красот, мы потеряли? Мы-то — ничего… Потеряли испанцы. Потеряли еще в середине XVI столетия возможность выбора исторического пути, который бы не завел страну в феодально-бюрократическую трясину, поглотившую и былое имперское величие, и материальные ресурсы, и надежды новых поколений… А ведь Испания эпохи императора Карла V …обладала всеми возможностями для того, чтобы выбрать иной путь, стать во главе общеевропейского процесса обновления средневековых форм жизни. Именно вступающему на кастильский престол Карлу посвятил нидерландский гуманист Эразм Роттердамский свой трактат «Воспитание христианского государя». Вальядолиду — испанской столице эпохи правления императора Карла  — и посвятил Делибес единственный вышедший из-под его пера исторический роман.» (С.И. Пискунова)

 

Традиционно приведу ниже слова и выражения, которые заинтересовали меня при чтении романа. Автор приведенного перевода на русский – С.И. Пискунова – доктор филологических наук, профессор кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ.

В романе можно выделить целую группу «мореходной» лексики:

Galeaza

galeaza – большой парусно-гребной корабль, галеас (см. картинку)

bocana – узкий вход в бухту

amura – носовая часть корабля

mesana – бизань-мачта

guindola – висячие леса, мостки.

marmitón – рабочий кухни на судне

mamparo – переборка, стенка в корпусе корабля

El “Hamburg”, una galeaza a remo y vela, de tres palos, linea enjuta y setenta y cinco varas de eslora, dedicada al cabotaje, rebasó lentamente la bocana y salió a mar abierta. Предназначенная для каботажного плавания трехмачтовая галера «Гамбург» семидесяти вар в длину, шедшая на парусах и на веслах, медленно спустилась к устью реки и вышла в открытое море.

vara — испанская мера длины, равная 0,835 м

rebasar – переходить пределы, границы

Por la amura, sobre la silueta de tierra, la bruma comenzaba a rasgarse y permitía divisar, entre los flecos, fragmentos del cielo azul que la calma chicha de la madrugada auguraba. Туман над темным контуром суши начинал расслаиваться, и в просветах виднелись полоски голубого неба, подтверждая обещания предрассветного штиля.

En pocos minutos, con una eficacia que revelaba una práctica habitual, el equipo descolgó los tablones por la popa y afianzó los cabos que los sujetaban a la mesana. – В несколько минут матросы со сноровкой, говорившей о том, что работа эта для них привычна, перебросили доски через корму и закрепили концы веревок, которыми они были привязаны к бизань-мачте. 

Dos marineros saltaron a la guindola, mientras el resto dejaba resbalar con cuerdas el gran cartel que los de abajo superpusieron al nombre de “Hamburg”. Два матроса спрыгнули на подвесные мостки, а остальные спустили им на веревках деревянную конструкцию; те двое наложили ее на надпись «Гамбург».

Dos horas más tarde, en la camareta del capitán, donde un marmitón les servía el almuerzo, aquél precisó que el cambio de nombre era una elemental medida de precaución que se adoptaba cada vez que la nave frecuentaba países enemigos de la Reforma de Lutero. – Два часа спустя в капитанской каюте, где им подавал обед корабельный повар, капитан сообщил, что такая смена названия — элементарная предосторожность, к которой он прибегает всякий раз, когда его корабль посещает государства, враждебные реформе Лютера.

También acompañaba a los comensales un reiterado crujido del mamparo de madera que separaba el pequeño refectorio de la camareta del capitán. — Слышалось также легкое ритмичное потрескивание деревянной переборки, отделявшей небольшую столовую от спальни капитана.

destempladamente – вразнобой, неслаженно.

Una bandada de gaviotas que sobrevolaba la estela del “Hamburg” se reunía, graznando destempladamente, preparando el regreso a puerto. – Стая чаек, круживших над кильватерным следом «Гамбурга», отчаянно кричала, готовясь вернуться в гавань.

cembo – отвал, земляная насыпь.

Se habían sentado en el cembo del camino y Cazalla se acodó en sus rodillas cubiertas por la sotana y se sujetó la cabeza entre las manos. Они сидели на насыпи у дороги. Касалья — опершись локтями на колени, скрытые под сутаной, обхватив голову руками. 

сonventículo – тайное собрание

Entonces le expuso su temor de que la Inquisición tuviera alguna sospecha de la existencia del conventículo. – Доктор поделился с ним своими опасениями, что Инквизиция, возможно, подозревает об их собраниях. 

familiar – чиновник Инквизиции

Detrás, dándoles escolta, el alguacil y el secretario, montados en sendas mulas, y dos familiares de la Inquisición. – Их сопровождали альгвасил и секретарь на мулах, а также два чиновника Инквизиции.

coroza – колпах грешника

sambenito – одеяние осужденного грешника

bombín – шляпа чиновника Инквизиции

Gentes que entraban y salían, los guardianes repartiendo por las celdas corozas y sambenitos, en tanto los familiares de la Inquisición, con sus altos bombines marrones, esperaban en el patio, charlando en corrillos, a que se organizara la procesión. – В тюрьме царил непривычный беспорядок. Люди входили и выходили, надзиратели разносили по камерам позорные колпаки и санбенито, тем временем служители Инквизиции в своих высоких коричневых шляпах ждали, во дворе, переговаривались в переходах. 

talanquera – деревянная изгородь

Y, cuando Cipriano volvió a abrirlos, le sobrecogió de nuevo la gran masa que tenía ante sí, una inmensa muchedumbre, tan prieta y enardecida, que había inmovilizado contra las talanqueras dos lujosos coches ocupados por gente de alcurnia. – И когда Сиприано снова открыл глаза, его опять поразили размеры толпы, бесчисленное скопище народа, столь плотное и возбужденное, что даже две роскошные кареты со знатными вельможами оказались прижатыми к изгороди.

retaco – короткое ружье, обрез

coreché – трель, птичья песня

taco de borra – пыж из овечьей шерсти

El día iba abriendo y, mientras el macho emitía el primer coreché de la mañana, Pedro Cazalla le mostró muy ufano su retaco, la escopeta que había comprado al maestro armero vizcaíno Juan Ibáñez. El cañón se cargaba por la boca, baqueteando la pólvora con un taco de borra y poniendo encima un puñadito de perdigones. – День разгорался, и, пока самец издавал первую утреннюю песнь, Педро Касалья похвалялся перед Сальседо своим ружьем, купленным у бискайского оружейника Хуана Ибаньеса. Ружье заряжалось через дуло: сначала пыжом из овечьей шерсти набивался порох, затем насыпалась дробь. 

tanganillo – подставка, подпорка (у клетки с птицей-приманкой).

Daba vueltas sobre sí mismo picoteando los alambres sin dejar de parlotear, mientras otra perdiz, al pie del tanganillo, cuchicheaba en tono menor. – Она кружилась на месте, клюя прутья клетки и без умолку токуя, в то время как другая птица, внизу, подхватывала ее зов тоном пониже.

guadamací – тисненая кожа

Contaba con pocos muebles y ningún adorno, por lo que conservaba, como oro en paño, una colgadura con figuras que representaban el nacimiento de Nuestro Señor y el dosel de guadamacíes bajo el que dormía con su esposa desde hacía veinticinco años. Мебель самая необходимая, никаких украшений — только как величайшая ценность висел коврик с фигурами, изображавшими Рождество Господа Нашего, да полог из тисненой кожи, под которым он и его супруга спали вот уже двадцать пять лет.

agraz – горечь, недозрелый виноград

¿Son los más escatimosos? —insistió don Bernardo. De largo, señor Salcedo; menos fruto y más agraz; a saber la razón —dijo. «И это самые неурожайные?» — настаивал дон Бернардо. — «Уж куда хуже, сеньор Сальседо, и гроздья меньше и ягода кислая. Знать бы только причину».

alamar – украшение из шнуров на ткани

le sobra nervio – он крепок духом

No se refería a la edad sino al tamaño, pero Minervina, que miraba extasiada los alamares y puñetes de lechuguilla del vestido de doña Gabriela, salió acalorada en su defensa: no lo crea vuesa merced, aunque menudo, no es un niño débil Cipriano; le sobra nervio. – Она имела в виду не его возраст, а маленький рост, но Минервина, с восхищением глядевшая на бахрому и складчатое жабо на платье доньи Габриэлы, горячо выступала в его защиту: «И не думайте, ваша милость, хоть Сиприано росточком невелик, он не слабенький, у него внутренней силы много».

perulero – испанец, разбогатевший в Южной Америке и вернувшийся на родину

Don Segundo Centeno, un perulero recién llegado de Indias, con dinero, se había establecido en el monte de La Manga hacía dos años.По его словам, дон Сегундо Сентено, Перуанец, не так давно приехал из Индий с большими деньгами, вот уже два года как обосновался в окрестностях Ла-Манги.

сija – тесная тюремная камера

Don Carlos de Seso había sido emparejado con Juan Sánchez, enfrente se hallaba la cija del Doctor, más al fondo, en una celda grande, convivían cinco de las monjas del convento de Belén, y Ana Enríquez compartía calabozo con la sexta, Catalina de Reinoso.Дона Карлоса де Сесо поселили с Хуаном Санчесом, напротив находилась камера Доктора, в глубине коридора, в большой камере, собрали пятерых монахинь из Вифлеемского монастыря, а шестая, Каталина де Рейносо, оказалась сокамерницей Аны Энрикес. 

braña – высокогорный луг

En algunos puntos clareaban las cebadas y, al pie del cerro, antes de alcanzar el monte, divisó una pequeña braña, fresca, de un verde tierno. – Кое-где светлели полосы ячменя, и у подножья холма, где еще не рос кустарник, Сиприано увидел небольшой луг со свежей нежно-зеленой травой. 

conchabarse – сговариваться, объединяться.

Estaba conchabado con los flamencos. – Он сговорился с фламандцами.

matutero – контрабандист

Tellería aún no lo había probado y seguía observando a Berger con una curiosidad de entomólogo, mientras cargaba de tabaco la cazoleta de su pipa, una pipa india, de barro, que los matuteros de los galeones introducían en Sevilla, junto con el tabaco, cuyo consumo empezaba a difundirse entre el pueblo pese a la enemiga de la Inquisición. – Тельериа же вина еще не пробовал и наблюдал за Бергером с любопытством энтомолога, набивая табаком свою трубку, индейскую глиняную трубку, какие привозили контрабандисты на галерах вместе с табаком, употребление которого начало распространяться в народе вопреки запретам Инквизиции. 

И для особо интересующихся темой)): пройди виртуальный допрос инквизиции на сайте проекта «Арзамас» и узнай, за какую ересь сожгли бы тебя http://arzamas.academy/materials/444

(Visited 79 times, 1 visits today)