Британская газеты Guardian недавно провела очень интересное исследование. Англичан (читай жителей Великобритании), французов, итальянцев, испанцев, немцев и поляков попросили сказать, что они друг о друге думают. Потом каждой стране был вынесен некий «вердикт» и журналист той или иной страны соглашался или опровергал его (вердикт).
Так как не все читают по-английски, я все-таки немного переведу.
Итак, англичан обвиняют в том, что они ‘drunken, semi-clad hooligans or else snobbish stiff free-marketeers’, т.е. пьяницы, полу-одетые хулиганы или снобы и убежденные сторонники свободного рынка».*
Журналист Гардиан, Джонатан Фридлэнд, говорит о том, что проблема англичан не в том, что они пьют много, потому что по сравнению с другими европейцами они пьют не так и много, а в том что они напиваются «до поросячьего визга». Есть даже такое выражение — binge drinking ( и в такой же форме выражение вошло и во французский язык) — потребление большого количества алкоголя просто чтобы напиться «в салат»: «The British disease has even entered the French language: le binge drinking is the preferred phrase for vast, rapid consumption aimed solely at getting hammered. It’s this falling-over, vomiting brand of drunkenness, visible in most city centres on a Friday night, that has become part of our national image.» (Британская «болезнь» проникла также и во французский язык: le binge drinking — любимая фраза для описания процесса быстрого поглощения огромного количества алкоголя с одной лишь целью — напиться. Шатающиеся, блюющие молодые и не очень люди, которых можно встретить поздним вечером в пятницу в центре большинства городов — стали частью картинки, которая ассоциируется у иностранцев с британцами).
Также он не опровергает, что в Великобритании до сих пор обращают внимание на то, как ты разговариваешь, в какой школе ты учился, в каком районе родился и живешь и прочее. Хорошим доказательством существующих классовых различий является оглушительная популярность британского сериала о взаимоотношениях прислуг и господ (правда и не только об этом) — Аббатство Даунтон.
И да, отмечает Фридлэнд, англичане по поводу и без вспоминают последнюю Мировую войну. «For reasons that are not all bad, we have turned 1939-45 into a kind of creation myth, the noble story of modern Britain’s birth. We vote for Churchill as our Greatest Briton and revere the Queen in part because she is a direct link to that chapter in our history, the moment when we were unambiguously on the side of good».
Французов назвали cowardly, arrogant, chauvinistic, erotomaniacs (высокомерные трусы, шовинисты и эротоманы).
Жан-Мишель Норман из Le Monde признает, что французы остро чувствуют неравенство, потому и забастовки превратились в национальное «увлечение». Соглашается с тем, что они высокомерны, и даже говорит о том, что неплохо бы было научить парижских продавцов говорить своим покупателям (особенно иностранцам) спасибо. «Французы — отличные любовники» — это миф.
Вот какие «грехи» за итальянцами: tax-dogging, Berlusconi style Latin lovers** and mama’s boys incapable of bravery (не платят налоги, великие любовники в стиле Берлускони и маменькины сынки не способные на храбрый поступок).
Массимо Грамелли из La Stampa согласен с тем, что итальянцы уделяют много (особенно по сравнению с другими европейцами) внимания своему внешнему виду, много болтают и при этом не очень внимательно слушают собеседника. «Страстный любовник-итальянец» такой же миф, как и «французы — отличные любовники». Подавляющее большинство людей все-таки платят налоги, но не из чувства гражданской ответственности, а потому что другого выбора просто нет. При этом чувство единства с соседями, друзьями и со всеми остальными жителями Италии остается при входе в дом. Так получилось, потому что только последние 150 лет Италия — единое государство. For 2,000 years, we have bowed down before dozens of invaders, obviously in a constant attempt to cheat them. We survived by locking ourselves away in our homes and branding all those in authority as usurpers – as well as foreigners. (В течение 2000 лет мы склоняли головы перед десятками захватчиков, конечно, в то же время пытаясь их обвести вокруг пальца. Мы выжили благодаря тому, что жили жизнью своего дома, называя любого властьпридержащего узурпатором, в том числе и иностранцев)
Грамелли говорит, что когда надо, итальянцы вполне успешно работают в команде, но по сути своей они — индивидуалисты. Он признает, что итальянцы скорее не храбрые, а искусные. Они не нападаю сама, предпочитая контратаку.
Да, итальянцы лицемерны. The Catholic culture with which we are impregnated means that we are tolerant towards sinners, especially if we are the sinners ourselves. No one in the world repents as well as the Italians. (Впитав католические заповеди с молоком матери мы выросли терпимыми к грешникам, особенно когда грешники — мы сами. Никто не раскаивается так же хорошо, как это делают итальянцы! ;))
И последняя нация — испанцы: macho men and fiery women prone to regular siestas and fiestas, so that nothing ever gets done (мачо и пылкие женщины все время проводящие время то на фиестах, то в сиестах, поэтому ничего в этой стране не доводится до конца)
Кармен Моран из El País утверждает, что «солнце, пляж, сиеста, фиеста и прочие радости» отдыха — это все красивая картинка для заманивая туристов. На самом деле рабочая неделя испанца даже длиннее (38,4 часа), чем у немцев (37,7 часа). В Испании на год позже чем в остальной Европе выходят на пенсию, так что назвать испанцев лентяями — язык не поворачивается.
И не такие уж испанские мужчины мачо. До того как пал режим Франко — да. Но с тех пор феминистские взгляды только набирают силу, поэтому мужчина уже не такой авторитет как раньше.
В исследовании еще фигурируют немцы и поляки, но про них я переводить не буду, мне не очень интересно.
Кстати как раз на днях мне попалось на глаза несколько статей о том как русские видят другие нации: испанцев, финнов, итальянцев (и там же в комментариях шведы)
*Перевод относительно вольный, потому как перевод — не моя специальность.
** Latin lover — так называют средиземноморского мужчину, романтика, страстного любовника и виртуоза в постели. Никакой связи с Латинской Америкой тут нет, ведь latin — это «латинский», от названия племени «латинян», которые жили на территории Италии.